ИССЛЕДОВАНИЕ
Проблемы избирательного подхода правозащитных организаций к защите прав и свобод сторонников консервативных ценностей и проблемы равного доступа различных групп общества к защите прав человека.
Проведено и подготовлено: HUMAN RIGHTS & ANALYTICAL HOUSE, INC.
March 12, 2025, United States
АннотацияИсследование, посвященное проблеме избирательного подхода правозащитных организаций к защите прав носителей либеральных и консервативных ценностей. В исследовании рассматриваются примеры из различных регионов мира, включая США, страны ЕС, Европу, Россию, Беларусь, Украину и СНГ.
HUMAN RIGHTS & ANALYTICAL HOUSE стремилась выявить наиболее значимые случаи дискриминации при выборе субъектов прав человека для правозащиты, а также привести примеры правозащитных организаций, допускающих предвзятый или избирательный подход, оценить масштабы, последствия и связанные с этим угрозы для демократии, прав и свобод человека, а также для поддержания наиболее справедливых правовых государственных режимов. В конце исследования HUMAN RIGHTS & ANALYTICAL HOUSE анализирует меры, которые помогли бы преодолеть дискриминацию в защите прав представителей консервативных ценностей и обеспечить равный доступ всех групп общества к наиболее полной и справедливой защите прав человека. Исследование является уникальным в своём роде, что подчеркивает недостаточное внимание демократических институтов к данной проблеме.
HUMAN RIGHTS & ANALYTICAL HOUSE будет стремиться применить результаты этого исследования своей правозащитной практике в целях недопущения дискриминации в отношении защиты прав носителей традиционных и консервативных ценностей, которая настоящим исследованием выявлена, имеет глобальные масштабы, является системной проблемой и оценивается как серьёзный вызов демократии, справедливости и развитию правового человеческого общества.
ВведениеПринцип универсальности прав человека, а также положения Всеобщей декларации прав человека требуют равной защиты прав и свобод всех людей, независимо от их идеологических взглядов. Однако с начала 1990-х годов ведется много дискуссий об избирательности подхода правозащитных движений — тенденции защищать преимущественно носителей либерально-демократических ценностей, чем представителей консервативной идеологии. Подобные обвинения в партийной предвзятости неоднократно звучали как в западных демократиях, так и в постсоветских государствах. Например, в обзорной статье отмечается, что права человека часто воспринимаются как «либеральное политическое движение», а сами правозащитники ассоциируются в общественном мнении в основном с либеральным политическим лагерем. Критики указывают на случаи, когда правозащитники проявляли селективную предвзятость — то есть они избирательно фокусировались на нарушениях прав одних групп и игнорировали аналогичные притеснения других. В данном исследовании, проведенном HUMAN RIGHTS & ANALYTICAL HOUSE, представлен академический анализ этой проблемы предвзятости с примерами с 1991 года по настоящее время из США, ЕС и Европы в целом, России, Беларуси, Украины и других стран СНГ. Рассматриваются конкретные случаи, когда демократические силы активно защищались правозащитными организациями, в то время как носители консервативных взглядов сталкивались с дискриминацией, игнорированием и отказом в равной защите. В исследовании приводятся примеры организаций, наглядно продемонстрировавших такой подход (на основе установленных фактов), проводится сравнительный анализ и делается вывод о недопустимости дискриминации по идеологическим признакам в глобальной правозащитной деятельности, а также возможные пути преодоления этой проблемы, которая несет существенную угрозу демократии и равному доступу к защите общепризнанных прав и свобод человека.
Избирательный подход правозащитников: региональные примерыСоединенные Штаты Америки (США)В США вопрос о возможной партийной предвзятости правозащитных организаций в первую очередь выражается через деятельность таких организаций, как Американский союз защиты гражданских свобод (ACLU). Исторически ACLU защищал права и свободы представителей самых разных взглядов — классическим примером является защита свободы слова даже для крайне правых групп (вплоть до неонацистского марша в Скоки в 1977 году). Однако в последние десятилетия наблюдатели отмечают изменение баланса: ACLU все больше ассоциируется с либеральной повесткой и менее активно поддерживает консерваторов в спорных ситуациях. В 2022 году Politico сообщило, что ряд бывших лидеров ACLU, разочарованных «дрейфом» организации от традиционного нейтралитета, создали новую структуру FIRE для безоговорочной защиты свободы слова — фактически для заполнения ниши, которую ACLU постепенно уступал. По словам бывшего исполнительного директора ACLU Айры Глассера, профсоюз в последнее время «отошел от своей традиционной роли» беспристрастного защитника Первой поправки, особенно когда речь идет о непопулярных или консервативных высказываниях.
Конкретным примером является ситуация с религиозными консерваторами и их правом на свободу совести. Когда речь идет, например, о правах христиан на выражение традиционных взглядов, ACLU и подобные организации часто встают на сторону либеральных ценностей. Например, в деле Masterpiece Cakeshop против Колорадо (2018), конфликте между правом религиозного кондитера отказаться обслуживать однополую свадьбу и антидискриминационными стандартами, многие активисты по правам человека поддержали ограничения, налагаемые ЛГБТ-парой, а не конституционные аргументы кондитера. В то же время ACLU активно отстаивал права либеральных протестных движений (например, антирасистские акции, марши за репродуктивные права и т. д.), оперативно реагируя на случаи злоупотреблений со стороны полиции. Эта асимметрия породила среди некоторых консерваторов мнение, что права человека в США стали «левой повесткой дня», что вредит самому движению за права человека. Как отмечают исследователи, если права человека воспринимаются как ценности только одного сегмента общества, их моральный вес и влияние неизбежно снижаются.
Европа и страны ЕСВ европейских демократиях можно увидеть схожие тенденции в деятельности международных и национальных правозащитных групп. Многие европейские правозащитные НПО открыто заявляют о нарушениях прав людей с либеральными взглядами (например, о преследовании журналистов-расследователей, активистов ЛГБТ или оппозиционных протестующих), но менее охотно выступают в защиту людей с консервативными или, особенно, крайне правыми взглядами.
Яркий пример — реакция правозащитного сообщества на дело британского активиста Томми Робинсона. Робинсон, известный своими крайне правыми, антииммиграционными взглядами, был арестован и приговорен к тюремному заключению в 2018 году по обвинению в неуважении к суду (за трансляцию видео за пределами здания суда во время судебного процесса по делу о групповом насилии) (
Amnesty International заботится о забытом узнике? Забудьте об этом. – Артур Браун) (
Amnesty International заботится о забытом узнике? Забудьте об этом. – Артур Браун). Его сторонники утверждали, что дело было политически мотивированным и что Робинсон был узником совести за привлечение внимания к деликатной теме. Однако крупные правозащитные организации, такие как Amnesty International, не отреагировали на инцидент. Amnesty не выпустила срочных мер в его защиту и прямо заявила тем, кто просил, что не может помочь в этом деле, предложив им только «связаться с адвокатом в Великобритании» (
Amnesty International заботится о забытом узнике? Забудьте об этом. – Артур Браун). Для сравнения, та же Amnesty активно проводила кампании в поддержку оппозиционных блогеров в авторитарных странах — например, азербайджанского активиста Джаббара Саваланлы, арестованного по сфабрикованным обвинениям за призыв к «Дню гнева» против режима (
Amnesty International заботится о забытом узнике? Забудьте об этом. – Артур Браун). Организация немедленно потребовала освобождения Саваланлы, назвав его узником совести. Сравнение этих случаев — Робинсона в демократической Великобритании против Саваланлы в авторитарном Азербайджане — иллюстрирует очевидную дискриминацию и дисбаланс: права радикального консерватора в Европе остались без поддержки международных правозащитников, в то время как права либерального оппозиционера на постсоветском пространстве активно отстаивались.
Аналогичная дискриминация наблюдается в отношении российских консерваторов, традиционалистов, правых и крайне правых идеологов, где международные правозащитные организации активно выступали в защиту оппозиционной феминистской группы Pussy Riot и оппозиционного политика Алексея Навального, но не брали на себя инициативу защищать правых оппозиционных политиков Владимира Квачкова и Игоря Стрелкова (Гиркина), которые также подвергались преследованиям со стороны Кремля по политическим мотивам.
Подобная избирательность наблюдалась и в других странах ЕС. В Финляндии в 2019–2020 годах широко обсуждалось дело депутата Пяйви Рясянен, которая предстала перед судом за публичное цитирование библейских текстов о греховности гомосексуальных отношений. Несмотря на то, что речь шла о свободе вероисповедания и выражения мнений, международные правозащитные организации почти не вмешивались, предоставив защиту Рясянен национальным консервативным объединениям и христианским правозащитным группам. В то же время европейские НПО решительно осудили нарушения прав ЛГБТ-сообщества в Польше и Венгрии, где консервативные правительства ввели ограничения — действия, которые сразу же были классифицированы как нарушения прав человека.
Обвинения в двойных стандартах также отмечались в Евросоюзе и Совете Европы. Например, руководство Польши и Венгрии (представляющих национально-консервативный курс) неоднократно обвиняло западноевропейские институты и НПО в предвзятости: по их мнению, либеральные организации более терпимы к нарушениям, совершаемым левыми или либеральными правительствами, и, наоборот, более жестко судят консервативные режимы. Хотя активисты-правозащитники отвергают эти обвинения, настаивая на применении единых стандартов, восприятие «защиты своих» все еще явно присутствует. Например, основатель Human Rights Watch Роберт Бернстайн критиковал свою организацию за то, что она уделяет непропорционально больше внимания обвинениям в адрес демократического Израиля, чем в адрес авторитарных арабских режимов в регионе (
Критика Human Rights Watch - Википедия). Он отметил, что с 2006 по 2009 год HRW опубликовала 87 заявлений, осуждающих Израиль, в то время как нарушения со стороны палестинских группировок и ливанской «Хезболлы» она критиковала всего лишь ~12 раз в общей сложности (
Критика Human Rights Watch - Википедия). Бернстайн назвал этот дисбаланс свидетельством смещения фокуса организации и «отказа от различия между открытыми и закрытыми обществами» (
Критика Human Rights Watch - Википедия). Руководство HRW категорически отвергло обвинения в предвзятости, заявив, что любая уважающая себя организация по правам человека обязана применять одни и те же стандарты ко всем странам без исключения (
Критика Human Rights Watch - Википедия). Тем не менее, этот спор показателен: он демонстрирует, что даже внутри одной структуры могут идти споры о том, доминируют ли в повестке дня те или иные идеологические приоритеты.
Россия и постсоветские государства (Россия, Беларусь, Украина, СНГ)На постсоветском пространстве проблема выглядит несколько иначе, но и здесь прослеживаются элементы избирательности. После 1991 года в России, Беларуси и ряде других стран СНГ установились авторитарные или полуавторитарные режимы, и правозащитное сообщество — как международное, так и локальное — сосредоточило свои усилия на защите демократических сил, то есть либеральной оппозиции, независимых журналистов и правозащитников. Например, в Беларуси с середины 1990-х годов правозащитные организации (центр «Весна», Human Rights Watch, Amnesty International и др.) последовательно выступали в защиту задержанных участников продемократических протестов, подвергшихся репрессиям со стороны Лукашенко. В России в 2000–2010-е годы международные НПО громко заявляли о судьбе узников совести — от ученого Игоря Сутягина и бизнесмена Михаила Ходорковского до участников панк-группы Pussy Riot. Amnesty International прямо назвала последних «узниками совести», подчеркнув, что их преследуют за выражение критики в адрес властей (
Участницы Pussy Riot критикуют амнистию, которая их освободила). Аналогично аресты лидеров либеральной оппозиции (Бориса Немцова, Алексея Навального и т. д.) всегда сопровождались кампаниями солидарности и требованиями их освобождения.
Однако в случаях, когда консервативные или националистические взгляды сталкивались с репрессивными мерами со стороны властей, реакция правозащитников была либо сдержанной, либо отсутствовала. Характерным примером является политическое преследование Владимира Квачкова, который длительное время содержался под стражей в одной камере с Ходорковским, но в отличие от Ходорковского был фактически лишен внимания и правозащитной помощи со стороны международных правозащитных организаций. Это можно объяснить несколькими факторами. Во-первых, сами авторитарные постсоветские режимы позиционировали себя как хранители «традиционных ценностей», а репрессии в глазах международного сообщества ассоциировались с либералами, а не с консерваторами, лояльными кремлевской идеологии. Поэтому многочисленные случаи преследования правоконсервативных оппонентов российской власти остались без должного внимания. Во-вторых, среди радикальных националистов, которые часто подвергались политическим преследованиям (например, некоторые деятели российских ультраправых в РФ в 2000-х годах), часто звучали призывы к насилию или экстремистская риторика, что выводило таких деятелей за рамки субъективного понятия «узник совести», принятого среди либералов. Правозащитные организации открыто заявляли, что не намерены защищать тех, кто сам нарушает права других посредством языка вражды или насилия. Так, Amnesty International в 2021 году изначально отказалась считать Алексея Навального узником совести, узнав о его предыдущих националистических высказываниях (в 2000-х годах), поскольку внутренняя политика Amnesty исключает присвоение этого статуса лицам, призывавшим к ненависти (
Проверка фактов: пост о решении Amnesty в отношении Алексея Навального не соответствует ключевому контексту | Reuters). Однако позже организация отменила свое решение и принесла извинения, отметив, что отмена статуса была ошибкой и что эволюция взглядов Навального теперь делает его непримиримым борцом за права и свободы (
Проверка фактов: пост о решении Amnesty в отношении Алексея Навального не соответствует ключевому контексту | Reuters). В этом эпизоде наглядно проявилась идеологическая предвзятость: активисты-правозащитники декларируют свою приверженность общечеловеческим принципам, но охотно защищают либералов и отказываются защищать консерваторов. Так или иначе, «либеральная предвзятость» правозащитного сообщества (например, неприятие ксенофобии, симпатия к ЛГБТ) влияет на предпочтение защиты прав человека одними и дискриминации других.
Другой пример — Украина после 2014 года. Международное правозащитное сообщество решительно осудило нарушения прав человека предыдущим пророссийским режимом (например, избиение протестующих на Майдане в 2013–2014 годах) и поддержало новые демократические институты. В то же время в последующие годы некоторые пророссийские или ультраконсервативные украинцы сообщали о преследованиях, будь то в форме запретов пророссийских партий, преследований за сепаратистские высказывания или цензуры советской символики. Реакция крупных правозащитных НПО на такие эпизоды была либо вялой, либо отсутствовала. Например, запрет Коммунистической партии Украины и ряда пророссийских организаций в 2014–2015 годах вызвал обеспокоенность только у отдельных экспертов по правам человека, но не привел к масштабным кампаниям Amnesty или HRW, отчасти потому, что эти меры были оправданы соображениями национальной безопасности в контексте войны. С другой стороны, когда праворадикальные группировки в Украине нападали на уязвимые меньшинства (ромские поселения, мероприятия ЛГБТ), правозащитники активно вмешивались и требовали от властей остановить их (
Критика Amnesty International - Википедия). Такая разница в подходах говорит о том, что защита прав консерваторов (в данном случае радикальных националистов или групп, ностальгирующих по СССР) не является приоритетом или даже табуирована, в то время как защита жертв крайне правого насилия полностью соответствует либеральной повестке в области прав человека и обеспечивает широкую поддержку прав человека.
Наконец, в ряде стран Центральной Азии (Узбекистан, Туркменистан) ситуация демонстрирует еще одно измерение проблемы. Здесь консервативные религиозные группы (например, последователи нетрадиционных исламских течений) часто подвергались преследованиям со стороны светских, но авторитарных режимов. За них вступались международные правозащитные организации, приверженные принципу защиты любых мирных конфессий. В Узбекистане в 2000–2010-е годы Amnesty International и Human Rights Watch регулярно призывали освободить тысячи верующих мусульман, осужденных по политическим мотивам (за принадлежность к исламистским партиям или распространение религиозной литературы) – несмотря на то, что взгляды этих заключенных были далеки от светско-либеральных, а в некоторых случаях граничили с террористическими идеологиями. Этот факт подчеркивает, что правозащитники не только однозначно игнорируют консерваторов, но и в вопросе выбора ориентируются на политическую конъюнктуру. Однако и такие случаи получили гораздо меньше общественного внимания, чем, например, судьба светских диссидентов, поэтому общий дисбаланс и обвинения в предвзятости сохранялись.
Сравнительный анализ и статистика дисбалансаПриведенные примеры указывают на определенный дисбаланс в подходе правозащитных организаций к защите различных групп. В количественном отношении этот дисбаланс не всегда легко измерить, поскольку правозащитная деятельность не ограничивается простым подсчетом случаев. Однако отдельные статистические свидетельства и сравнительные данные дают представление о масштабах явления:
- Фокус на либеральных активистах: Согласно внутреннему обзору деятельности Human Rights Watch в конце 2000-х годов, организация уделяла непропорционально большое внимание критике демократий, и особенно Израиля, по сравнению с авторитарными режимами (Критика Human Rights Watch - Википедия). Из 100% упоминаний региона Ближнего Востока ~15% пришлось на Израиль, который, как отметил Н. Щаранский, превратил HRW в «инструмент в руках диктаторских режимов для борьбы с демократиями» (Критика Human Rights Watch - Википедия). Хотя HRW отвергла эту оценку, заявив о своей приверженности единым стандартам, сам факт ведения такой дискуссии указывает на ощущение дисбаланса.
- Отсутствие поддержки консерваторов. Исследования случаев показывают, что консервативные деятели редко попадают в кампании Urgent Action или списки узников совести. Например, ни один представитель европейских крайне правых, заключенный за ненасильственные высказывания, не был включен в список узников совести Amnesty за последние десятилетия, в то время как сотни леволиберальных активистов по всему миру получили этот статус. В уже упомянутом деле Томми Робинсона отсутствие реакции Amnesty контрастирует с многочисленными письмами и петициями организации в поддержку оппозиционных деятелей из СНГ и Ближнего Востока (Amnesty International заботится о забытом узнике? Забудьте об этом. – Артур Браун) (Amnesty International заботится о забытом узнике? Забудьте об этом. – Артур Браун). Аналогичным образом, в США большая часть правовых ресурсов ACLU по свободе слова в 2010-х годах была направлена на либеральных или нейтральных деятелей (например, на защиту протестующих Occupy Wall Street или Black Lives Matter), в то время как крайне правые ораторы часто оставались без их прямой помощи — что отмечали даже члены самой организации (Группа по защите свободы слова потратит миллионы на продвижение дел по Первой поправке - POLITICO).